Порвала еще одни джинсы. Остались брюки обычные, брюки летние и целый ассортимент невнятно-неформального тряпья, которое носит не хочется. Единственный раз мне безумно повезло с джинсами, но найти такие же или хотя бы такого же фасона, блять, нереально. Не хочу влезать в джинсы с вазелином, не хочу хлопать клешем или трубами, не хочу, чтобы между ног болталось непонятно что называемое "мотня", не хочу до пупка, не хочу без ширинки, не хочу рваные, не хочу болотно-говнистые или светло-бело-голубые, чтоб запачкать тут же в примерочной - я блин джинсы хочу!
Еще была у дальних родственников. Представляете, посмотреть на девочку, точная копия лица которой запечатлелась у тебя в памяти, как первое лицо, увиденное в гробу? У них в семье все безумно похожи, а Юленьке было все 3, когда она упала с 7 этажа, когда ее хоронили, когда я была на похоронах. А Ксюша теперь такая...блин...похожая, это страшно. Но она Юленьку не помнит, а я вот помню.
Элла воет без своего солдата, я вою, потому что она воет мне прямо в ухо, Никита воет, потому что сессия. Вот такие каникулы.
С Рождеством, кстати.
Никогда не понимала, почему в Америке в День Рождения Христа (или точнее в Ночь Рождения) по трубам домов бегает какой-то красный мужик с бородой и мешком подарков? Это тут причем?